Историческая наука относит распространение гербов в России ко времени правления Петра I и рассматривает их появление как одно из многих заимствований западно-европейских традиций. При этом почти всегда историки акцентируют внимание на том, что Петр I, взойдя на престол, застал гербы в России и санкционировал это общественное явление. В то время ему нужно было учреждение, которое занималось бы вопросами установления численности дворянства, составлением различных реестров, наблюдением за прохождением всеми дворянами военной или гражданской службы, их перемещениями по службе, контролем и проверкой количества и деятельности недорослей (дворянских детей), охранением сословных прав дворян и составлением им гербов. 12 января 1722 года при Сенате была учреждена Герольдмейстерская Контора. Ее основной задачей являлось производство дел о дворянстве во всем их многообразии. Это был контролирующий орган и в этом заключалась его важнейшая функция. Одно из самых последних мест отводилось и герботворческой деятельности – составлению и утверждению личных гербов.

Следует подчеркнуть, что Герольдмейстерская Контора появилась на серьезном основании. До ее учреждения кадровыми вопросами службы дворян ведал Разрядный стол Сената, образованный в 1711 году после ликвидации Разрядного Приказа.

Параллельно в Москве в 1722 году образовалась Канцелярия Московских Герольдмейстерских дел (она просуществовала до 1871 года). Ее функции были те же, что и у Герольдмейстерской Конторы. В ведении Канцелярии находился архив Разрядного Приказа (до передачи его в 1852 году в Московский архив Министерства Юстиции Сената). В 1763 году Канцелярия перешла в подчинение общего собрания департаментов Сената.

В начале XVIII века русская геральдика как практическая отрасль герботворческой деятельности еще только зарождалась. Просьбы о создании герба и патента на него прежде всего высказывали люди просвещенные, уже познакомившиеся, будучи за границей, с европейской геральдикой, хорошо знающие, что именно гербовые эмблемы являются знаками дворянского отличия и достоинства. Это было далеко не массовое явление. В это время, к сожалению, неграмотность в вопросах геральдики демонстрировала верховная власть, как раз те лица, которые по долгу своей службы и деятельности обязаны были знать основы этой науки. Это подтверждается пожалованием в дворянство с гербом людей, которые имели очень мало прав на сословные привилегии и ничем не заслужили их – кучеров, певчих, постельничих, истопников-лиц, оказавших какие-либо личные услуги царствующему дому. С самых первых шагов русской родовой геральдики происходит ее моральное обесценивание. Однако, несмотря на эти весьма негативные явления нашей геральдики, русские дворянские гербы с XVIII века юридически уже могли равняться с более старыми гербами стран Западной Европы.

В начале 1721 г. Петр I решил сосредоточить дела о дворянстве в ведении специального человека – герольдмейстера. Для этого требовалась новая должность, необычная пока для Российского государства. 28 января 1721 года в списке кандидатов на должность герольдмейстера была наложена собственноручная царская резолюция: "Iз сих надлежит быт двум, одному герольдмейстеру, другому Рекейтместеру, которых выбрат балатированием. А для оного в прибафеку к Сенату призват из колегъских членоф, которые лутче, человек до двадцати Iз русских (понеже иноземцы оных персон не знают), а особливо Iз Военной, понеже там много знатных". В результате голосования новую должность с начала февраля занял Степан Андреевич Колычёв, получивший больше всех "достойных" баллов. 12 января 1722 года по именному указу, данному Сенату, "Об обязанности сенатских членов", в п.4 определялось: "Быть при Сенате... Рекейтмейстеру, Экзекутору и Герольдмейстеру или иной какой чин, кто б дворян ведал и всегда представлял к делам, когда спросят". С этого времени должность герольдмейстера начала существование при Сенате. Однако, для герольдемйстера, несмотря на столь определенное название его деятельности, на первом месте пока еще стоял вопрос не о гербах, а об организации дворянской службы в государстве. В опубликованной 5 февраля 1722 года инструкции герольдмейстеру это сформулировано достаточно четко. В первую очередь ему вменялось в обязанность составить самые полные списки всего русского дворянства: генеральные, именные, по чинам. Другие списки должны были указывать, "кто где служит и для каких дел пригоден". Последние должны были содержать сведения о дворянских детях, их числе и возрасте. Инструкция четко определяла рамки работы по составлению таких списков. Герольдмейстеру предстояла колоссальная работа, ему нужно было: 1) получить из Сената прежние списки шляхетства (как тогда именовалось дворянство), которые оказались в нем после ликвидации Разряда; 2) затем получить из Военной и Адмиралтейской коллегий именные списки всех (дворян и недворян), находящихся на военной службе; 3) запросить подобные сведения из всех коллегий, губерний и провинций путем рассылки указов; 4) использовать предстоящие дворянские смотры для получения таких сведений у явившихся; 5) ежегодно запрашивать все коллегии, канцелярии, губернии и провинции об изменениях в этих списках, связанных со смертью или рождением. Таким образом, в основную обязанность герольдмейстера входило составление ведомости о государственной службе дворянства.

Степан Андреевич Колычёв

Главной заботой герольдмейстера стала борьба со старым московским "нетством" (уклонением дворян от службы). Были и другие пункты в инструкции, среди которых последним стоял вопрос составления гербов, указание выяснить, что можно сделать по их введению. Петр I подчеркивал, что в России составление гербов "дело нового основания, того ради надлежит ему ко управлению герольдмейстерской должности искать всякого способа, а именно, каким образом или порядком знатных и протчих фамилий в родословных и прежних гербах и вновь данных содержании быть имеют, и для того к тому пристойные книги государств приискивать и переводить. И что по тому изобретено будет, о том ему, Герольдмейстеру, обстоятельно доносить Сенату. А в Сенате рассмотря, докладывать его Императорскому Величеству".

По "Табели о рангах", опубликованной вслед за инструкцией, на герольдмейстера возложено было саставление гербов, во-первых, всем обер-офицерам, во-вторых, дворянам, хоть и не служившим на военной службе, но могущим доказать свое дворянство за сто лет, и, в-третьих, иностранцам, доказавшим свои права на родовые гербы. Здесь же, в п.16 отмечалось, что в России имеет место самовольное присвоение гербов и тем самым фиктивное возведение в ранг дворянина (это делали люди, не будучи дворянами по рождению и не жалованные в дворянство царем). Думается, что именно этот факт, а также необходимость разрешения ряда дворянских проблем заставили Петра I обратиться к вопросу практического создания гербов. Из этого можно сделать вывод, что петровское законодательное закрепление герба вызвано проблемами государственного развития, а не было чистым заимствованием "западноевропейского обычая", вопреки распространенному мнению.

В "Табели" все должности распределены на три параллельные ряда: воинские (сухопутные и морские), штатские и придворные; каждый из этих рядов делился на четырнадцать рангов или классов. Она создавала переворот не только в служебной иерархии, но и в основах самого шляхетства. Поставив в основу деления на чины должность, на которую назначили по заслугам и личным качествам, "Табель" упраздняла старинное деление на основе родовитости и происхождения и искореняла всякое значение аристократизма. Служба, личная заслуга становятся источником шляхетства. Таким образом, отныне был открыт широкий путь к дворянству для людей всех классов, если эти бюди попадали на военную и гражданскую службу и личными заслугами выдвигались вперед. Первым герольдмейстером стал С.А. Колычев – человек близкий и доверенный Петру I. Он был одним из самых преданных государю людей, прошел в свое время обучение за границией, затем военную, а впоследствии и гражданскую службу, выполняя многие личные, но имеющие существенное государственное значение, указания и просьбы царя. По характеру это был весьма решительный и жестокий человек, ибо совершенно новая по тем временам должность герольдмейстера, которую ему определил Петр, требовала именно таких качеств.

В феврале 1722 г. С.А. Колычев получил упомянутую инструкцию, в которой значилось, что герольдмейстеру "знать надлежит: дворян всех и их детей... и когда кто какому делу спрошен будет, то б мог несколько человек к тому достойных предоставить; также кто умрет, или у кого дети родятся, чтоб ведал же; и имел о том записку, как то было в Разряде". В числе других обязанностей герольдмейстер должен был разобраться также с вопросом составления дворянских гербов.

С.А. Колычеву необходим был помощник. Для "отправления герольдического художества" в помощь ему назначается граф Франциск Санти, родившийся в Пьемонте. До знакомства с Колычевым и переезда в Россию он находился на службе в качестве обер-гофмаршала и тайного советника у ландграфа Гессен-Гомбурга, который и рекомендовал его Петру I для государственной службы.

Первый геральдист России Ф. Санти

12 апреля 1722 года Франциск Санти был назначен товарищем герольдмейстера на должность составителя гербов: "Императорское величество в присутствии своем в Сенате указал... иноземца графа Францышка Салтия определить полковником и быть ему у дел в товарыщах у герольдмейстера".

Приступая к исполнению своих обязанностей, Ф. Санти составил справку "Известия, касающиеся до геральдики", которая и определила деятельность Герольдмейстерской Канцелярии. Значительное внимание в ней обращалось на дворянские гербы. По мнению Ф. Санти, все дворянские гербы в соответствии с чинами следует разделить на три класса. Для дворян, не имеющих гербов, Герольдмейстерская Канцелярия должна их составлять. Эта мысль записок отражает, очевидно, мнение Петра I о зависимости герба от положения гербовладельца.

План будущей работы Санти изложил в документе под названием "Проект Генерального регламента для Геральдической Канцелярии", в котором он предполагал, как будут работать художники, определил кадровый состав Канцелярии. Переводчиком при Сенате вскоре стал Иван Васильевич Ардабьев, выпускник Славяно-греко-латинской академии, который до некоторой степени разбирался в вопросах геральдики. Небольшая группа людей, с которыми работал Санти, была весьма обособленной, мало связанной с герольдмейстером и его делами. У герольдмейстера было много своих проблем, он не очень помогал Санти, так как из документов не видно, чтобы бытовые и рабочие условия группы Санти были удовлетворительны. Художники работали у Санти на квартире, а принадлежности для живописи он покупал им сам на свои собственные деньги. Надо сказать, что Санти выступал не только в качестве специалиста по геральдике, но и архивиста. Так, осматривая архив бывшего Разрядного приказа, для работы с дворянскими гербами, он увидел совершенно неудовлетворительную постановку хранения документов (дворянские списки и др. дела). В результате этого он "просил Сенат отвести специальное помещение, чтобы разобрать дела и просушить". Сенат положительно решил этот вопрос.

Став у истоков российского герботворчества, Санти придавал русской геральдике новый западно-европейский стиль, внося в нее готовые формы "французских регулов", которыми руководствовался сам. Но от него трудно и требовать чего-либо другого.

Известный современный исследователь отечественной геральдики Н.А. Соболева считает: "Учреждение должности геральдмейстера явилось конечным результатом активной деятельности государства по упорядочению прав и обязанностей служилого сословия России, главным образом, дворянства. Гербоведческая работа по замыслу Петра должна была составлять очень незначительную часть всей работы герольдмейстера... Это наводит на мысль, что Петр сомневался в необходимости введения института дворянских гербов". Вторая часть этого тезиса вызывает возражения.

Вряд ли можно согласиться с тем, что Петр I сомневался в необходимости введения института дворянских гербов в государстве. В комплексе мероприятий Петра I, направленных на окончательное формирование абсолютизма с бюрократическим аппаратом и культом конкретного правителя, далеко не последнее место занимала идея зависимости дворянства от пожалования императора. Она нашла полное выражение в "Табели о рангах". Дворянский герб, утвержденный императором, четко отражал эту зависимость. Если Петр вообще не хотел иметь дело с гербами, то зачем ему было нужно приглашать Ф. Санти, человека, умудренного, прежде всего, в части гербосоставления. Ведь ни на что другое в России Ф. Санти, европеец по образованию и воспитанию, не годился по многим причанам, прежде всего потому, что совершенно не знал условий русской жизни. Знания его были весьма специфичны и не могли получить широкого распространения на русской почве. Кроме того, Петр – крутой, жесткий, умеющий добиваться цели человек, вопрос о самовольном присвоении гербов и, следовательно, о самозванном дворянстве мог решить просто самыми крайними мерами. Ему не надо было тогда упоминать о гербах в "Табели о рангах" и подчеркивать данное обстоятельство герольдмейстеру. Тем более, не надо было затевать весьма сложное и хлопотное по обстоятельствам того времени дело с переводом и изданием книги "Символы и Эмблемата". Безусловно, русские гербы – явление более глубокое и самобытное, чем простое заимствование у Запада. Петр хотел ввести гербы во все области государственной жизни. В рассматриваемый период русскому государству уже стали необходимы различные эмблемы и знаки. Совсем не потому, что это было красиво и "по-западному". Это уже становилось "по-русски" – нужно было давать названия кораблям, полкам, не только вводить, но и совершенствовать военную форму, придумывать рисунки к знаменам, изобретать товарные метки и пр. Сама жизнь активно требовала различных эмблем и, бесспорно, удобнее было каждый дворянский род помнить по эмблеме. Особенно, если завести реестр этим эмблемам. Такая система унификации была бы до конца доведена Петром, если бы не его многочисленные чрезвычайные заботы и не преждевременная смерть. Иными словами, законодательное закрепление герба было вызвано проблемами государственного развития, утверждения абсолютной монархии, зависимостью дворянина от монарха, шагом к ряду цивилизованных европейских государств.

Представляется, что не совсем был прав и академик Н.П. Лихачев, который считал, что в допетровские времена, и тем более во времена Петра, все дворяне кинулись было сочинять свои гербы. В тот период больших и малых войн, суровых карательных мер за неявку на государственную службу, у мелкого дворянина была одна мысль – казаться как можно незаметнее. Ни в конце XVII века, ни даже в первую четверть нового XVIII века мелкопоместному русскому шляхетству было не до гербов, но именно по этим, достаточно веским, на наш взгляд, причинам. Далее Н.П. Лихачев высказывает мысль об отсутствии дворянской геральдики при Петре. Действительно, можно утверждать, что дворянской геральдики в нашем понимании при Петре еще не было. Но потому, что она только начинала складываться в систему, которая обрела стройность значительно позднее, при Павле I.

В 1723 году Герольдмейстерские учреждения переехали в Петербург. В Москве же разбирать архив остались асессор А. Путятин и секретарь А. Русинов с подъячими. Работа по рисованию гербов в Петербурге затормозилась, весь ее немногочисленный штат по-прежнему находился в очень тяжелых условиях. Однако Санти, несмотря на неблагоприятные бытовые условия, продолжал работу. Архивное дело под названием "Копии гербов, которые поданы были в прошлых годах при родословных росписях..." рассказывает о герботворческой деятельности Санти. В нем говорится о рисунках городских и знаменных гербов, упоминается об объемной (540 стр.) "Книге регулов геральдических" в переплете, которая являлась, видимо, справочным пособием не только для Санти, но и для художников, работавших вместе с ним над изображениями гербов. Книга эта, к сожалению, не сохранилась. Упоминания об этой работе и книге приводятся в одном экстракте, описывающем общую работу по геральдике того времени: "...сочинения провинциальных и городовых 137 гербов, которые и поныне не опробованы... да к сочинению в провинции и городах гербов назначено 220... да после его Сантия осталась книга печатная регулов геральдических на французском языке, которая для перевода на российский язык в 732 году отослана в Академию наук...". Однако из Академии Наук был получен ответ, что "за чрезмерной обширностью... оную книгу перевести невозможно".

Арест Санти прервал его работу. Заподозренный в причастности к антиправительственному заговору, он на долгие годы был сослан в Сибирь. Большинство его начинаний осталось недоведенными до конца. В бумагах Ф. Санти после его ареста в июне 1727 года обнаружилось около двадцати рисунков дворянских гербов. Среди них находились гербы, поданные ранее при родословных росписях, и гербы вновь составленные для Демидовых и Строгановых.

В 1731 году должность герольдмейстера занял Пётр Тимофеевич Квашнин-Самарин. При нем Контора не занималась составлением гербов для дворян.

В начале 40-х годов в Герольдмейстерской Конторе товарищем герольдмейстера начал работать Василий Евдокимович Адодуров, обладающий большими способностями и хорошей научной подготовкой, энергия которого с 1742 года целиком была направлена на организацию российского герботворчества. Герольдместером при нем был Никита Михайлович Желябужский. Деятельность В.Е. Адодурова началась со сбора книг по геральдике, генеалогии и рисунков гербов из учреждений и ведомств, сосредоточения в Герольдмейстерской Конторе уже созданных гербов. Для этого, например, посылался запрос в иностранную коллегию, "какие у них обретаются фамилиям гербы". В.Е. Адодуров и сам работал над составлением дворянских гербов. Эта работа была поставлена им на научную основу, профессионально, в соответствии с возложенными на Контору обязанностями.

В 1741 году произошел государственный переворот. К власти пришла Елизавета Петровна. Одним из первых ее указов явилось учреждение Лейб-Кампании, так она назвала гренадерскую роту Преображенского полка, оказавшую ей помощь. В награду за поддержку вся рота была пожалована дворянством.

Указ об учреждении Лейб-Кампании определил дальнейшее направление дворянских гербов, создание дипломов новым дворянам. В.Е. Адодуров возглавил эту работу.

По резолюции Сената штат художников пополнился живописцами, но работа по изготовлению лейб-кампанских гербов все равно продвигались весьма медленно. В.Е. Адодурову пришлось вновь требовать увеличения числа живописцев. В итоге Сенат счел возможным довести его до тридцати человек.

Таким образом, одним из основных направлений деятельности Герольдмейстерской Конторы к середине XVIII века стало создание дворянских гербов.

В начале 50-х годов В.Е. Адодуров возглавил Герольдмейстерскую Контору. Однако через несколько лет он попал в опалу: в 1758 году находился под домашним арестом, а в 1759 году был отправлен в почетную ссылку – товарищем губернатора в Оренбург.

В 1765 году при разделе Сената на департаменты все дела, связанные с Герольдией, были отнесены к 1-му департаменту Сената. Для более полного контроля и пополнения сведений о дворянстве в его распоряжение был предан Разрядный архив.

С восшествием на престол Екатерины II число поданных, которым императрица жаловала титулы, возросло. Выдача дипломов на эти достоинства, оставалась по-прежнему за Герольдмейстерской Конторой.

В 70-80 годах основное внимание Герольдмейстерской Конторы оказалось направленным не на дворянские гербы, а на городские, причиной тому явилось городское законодательство.

За годы XVIII столетия в Герольдмейстерской Конторе собралось много документального материала, имеющего отношение к кадровым дворянским вопросам. Со временем, особенно к концу века, задачи Конторы изменились – внимание было сосредоточено на герботворческой деятельности. Прежние документы, столь щедро поставляемые ей из Разрядного, Посольского и других приказов, становятся ненужными. Ставится вопрос о чистке и отсылке архива Конторы: "1799 года генваря 27 дня Правительствующего Сената Герольдмейстерской Конторы докладываю, что во оной хранятся разных годов книги о служилых людях, чиновниках и прочих, также столбцы о даче выезжим иноземцам жалованья, об определении им в службу и о награждении чинами и по Указу Его Императорского Величества в Герольдмейстерской Конторе определено: все имеющиеся таковые книги и столбцы поелику в них теперь Герольдмейстерская Контора надобности не настоит, учиня описи отослать при оных к Герольдмейстерским делам при указе с тем, чтоб отдать их в разрядной Архив для хранения во оном и случающихся справок".

За многие годы перемещений книги приходили в ветхость, утрачивались. Характерны некоторые их описания: "Без начала неизвестно о чем", "Книга неизвестно какого рода и о чем без начала", "Книга неизвестно о чем" и т.д.

(Из книги И.В. Борисова (Ильина) "Родовые гербы России")